Святой воин - Страница 66

Почтенный господин де Мюрраж раздраженно дергается, пытаясь сбросить с плеч руки монахов, но безуспешно. Те словно и не замечают, что стоящий между ними человек, ростом едва по плечо смиренным инокам, пытается кричать, топать ногами и даже буйствовать. Наконец один из них едва заметно стискивает пальцы, и де Мюрраж, вскрикнув от боли, тут же замолкает. Его лицо, враз побледнев, вмиг теряет воинственное выражение, на лбу выступают крупные капли пота. Монах, удовлетворенный наступившей тишиной, чуть ослабляет пальцы. Я бросаю взгляд на чудовищную кисть, полностью закрывающую плечо дворянина, и понимаю, что череп де Мюрража треснет в каменных пальцах гнилым орехом, если инок того захочет. Но сам по себе он не захочет. В этом кабинете властен лишь один человек, все здесь делается по его желанию.

– Сын мой, – морским приливом рокочет наставник. – Ты находишься в гостях у Третьего ордена францисканцев. Это аббатство Сен-Венсан, а я отец Бартимеус, секретарь господина аббата. Все, кто присутствует в моем кабинете, являются скромными служителями Господа, а потому ты можешь быть откровенен. Ничто, тобой сказанное, не вырвется за пределы наших стен. Чувствуй себя словно на исповеди. – Наставник чуть наклоняет голову, его глаза, острые как бритвы, пристально изучают пленника, который с вызовом встречает взгляд священника. – Направо от тебя – скромный послушник брат Робер. По бокам – братья Гюстав и Александр, – продолжает отец Бартимеус. – А теперь представься нам.

Несмотря на тяжелую трехдневную скачку со связанными руками и только что испытанную боль, дворянин ничуть не сломлен. Выпрямившись, насколько позволяют тяжелые лапы медведеподобных монахов, он гневно бросает:

– Да что же творится во французском королевстве! Преданного дофину дворянина похищают убийцы и злодеи, причем даже толком не узнав его имени! Немедля прикажите этим людям отпустить меня, или вы ответите за проявленную дерзость! Я – сьер Леонард де Мюрраж, верный вассал Жиля де Лаваль барона де Рэ, кузена его королевского величества дофина Франции Карла Седьмого!

Выкрикнув эту тираду, шевалье победно подбоченивается. Он явно ждет, что его немедленно отпустят, извинятся за причиненное беспокойство, вдобавок посулят меня строго наказать. Вот так прямо возьмут и поругают, велят, чтобы впредь не безобразничал. Понятно, что на самом деле никак не накажут, но хотя бы вслух пообещают, выкажут уважение к столь важной персоне. Несколько минут в кабинете стоит мертвая тишина. Де Мюрраж вызывающе уставился прямо в лицо наставника, тот с брезгливой усмешкой сверлит рыцаря суженными глазами.

Секрет такого взгляда прост: надо смотреть не в глаза противника, а сквозь них, на заднюю стенку черепа. При этом оппонент мгновенно теряется, никак не поймет, болезный, куда же вы глядите. О нет, наставник вовсе не пытается победить в поединке, мол, кто первым отведет взгляд, тот и проиграл. Состязаться в чем-то можно лишь с равным, не так ли? Медленно текут минуты, и дворянчик вдруг начинает дрожать. Просыпавшимся горохом стучат зубы, побледнели губы под черными как смоль усами, мелко трясется подбородок.

– Ваше впечатление, брат Робер? – прерывает тишину гулкий голос наставника.

– Совершенно с вами согласен, отец Бартимеус. Это еретик, причем из самых опасных! – неприятным голосом констатирую я. – Ну да ничего, ломали и не таких! Обещаю, не пройдет и недели, как мерзавец сам запросится в лоно матери нашей, католической церкви.

– Мерзавец! – вот и все, что удается выкрикнуть пленнику.

Тут же вновь трещат кости под толстыми, как корни дуба, пальцами монаха, и де Мюрраж замолкает, корчась от боли.

– Ты уже не рыцарь и даже не дворянин, – сухо констатирует наставник. – За судом, который лишит тебя прав на золотые шпоры и дворянский герб, дело не станет. Но сейчас не об этом. Ты сообщник, верный слуга заговорщика, решившего свергнуть короля, данного нам Богом. Это чудовищное злодеяние! Но и это еще не предел твоего падения! Ты – пособник сатаниста, вздумавшего свергнуть светлую веру в Христа, принести на землю Франции культ Рогатого! Святейшей инквизиции мы передадим тебя позже, для начала подвергнем покаянию у нас. Ты, наверное, не знаешь, что святой Франциск Ассизский, покровитель нашего ордена, – главный противник Вельзевула. И нам не привыкать сражаться с грязными прихвостнями дьявола!

Лицо де Мюрража побелело, зрачки расширились, взгляд мечется по кабинету в тщетных поисках спасения, рыцаря бьет мелкая дрожь. Словами «инквизиция» и «пособник дьявола» во Франции не шутят, их бросают в лицо лишь тогда, когда есть весомые доказательства. Представление о Средних веках как о времени крайнего беспредела, когда любого человека могли бросить в костер по малейшему навету, ничуть не соответствует истине. Родилось оно перед Великой Французской революцией, когда масонам, рвущимся к власти, позарез надо было скомпрометировать главного противника, католическую церковь.

Да, были перегибы, когда к власти в инквизиции прорывались отдельные изуверы, но в основном на кострах гибли настоящие, реальные еретики и язычники. Церковь была молода, а потому к отрицающим Христа относилась крайне болезненно. Примерно так же, как современные мусульмане, когда их дразнят отдельные недоумки. За семьсот лет во всей Европе инквизицией было казнено четыре миллиона человек, то есть почти шесть тысяч человек за год, в Англии и Франции, Испании и Португалии, Нидерландах и Германской империи, Италии и Польше вместе взятых! Воистину, ужасный кошмар и полный беспредел! Добавим, что казнили по суду, который куда чаще оправдывал, чем отправлял на костер.