Святой воин - Страница 36

– Вы не ранены?

– Даже не поцарапан, – говорю я сущую правду. Выбравшись на крышу, рыцарь тут же подносит факел к лицу убитого, с облегчением вздыхает. В его голосе я без труда различаю неподдельную радость:

– Этот англичанин – настоящий дьявол. Без доспехов, даже без щита, с одним мечом в руке он убил пятерых и ранил Бертрана. Хотели забить его издалека, из арбалетов, но он, сволочь, двигался очень быстро, прыткий, как леопард.

– Тяжело ли ранен Бертран? – волнуюсь я. – Пусть один из солдат принесет мою медицинскую сумку.

– Нет, – беззаботно машет рукой Жан. – Жить будет, хотя пара шрамов наверняка останется. Вот доспех точно придется заменить, британец здорово его порубил.

Я с уважением гляжу на покойного мастера клинка. Увы, время копий и мечей на исходе, как только огнестрельное оружие пойдет в массы, эпохе рыцарей наступит конец. Наклонившись, я поднимаю клинок, британец, даже мертвый, держит его цепко, сразу не отдает.

– Погоди-ка, – пораженно шепчу я и быстро вытираю лезвие об одежду убитого. – Не может быть!

Разинув рот, сьер де Мец завороженно смотрит на синие искорки, которые бросает лезвие, отражая неверный свет факелов.

– А ну, подставь меч, – требовательно говорю я.

Тот медленно поднимает руку с клинком, я с силой бью. Раздается короткий звон, сьер де Мец неверяще смотрит на обрубок меча, зажатый в руке.

– Пятнадцать ливров, – горько говорит он.

Я внимательно осматриваю трофей, на сияющем лезвии – ни царапины. На сердце странно теплеет, – такие мечи делают лишь в одном месте на земле, в России. Как булатный клинок попал к англичанину – бог весть, зато теперь он займет законное место на поясе у земляка. Я достаю из ножен свой старый клинок, протягиваю Жану де Мецу, тот с благодарностью берет оружие. Горькая обида тут же сменяется слезами благодарности. Правильно говорят, что если сперва лишить человека чего-нибудь жизненно необходимого, а потом дать это из своих рук, он будет благодарен тебе по гроб жизни.

– Капитан, а как быть с пленными? – интересуется рыцарь.

Я не сразу и понимаю, что капитан – это я. Капитан, хм. А в двадцать первом веке был только сержантом. Расту на глазах, понимаешь.

– Показывай, – коротко командую я. – Посмотрим, что за пленных вы набрали.

Мы аккуратно спускаемся по винтовой лестнице, то и дело переступая через трупы. На первом этаже я замечаю, как один из латников осторожно перевязывает товарища, тот громко стонет.

– Погоди, – командую я сьеру де Мецу. Это же надо, до того заигрался в солдатики, что совсем забыл про раненых! – Прикажи, пусть принесут мою медицинскую сумку.

Рыцарь послушно кивает, высовывается в так и оставшуюся распахнутой входную дверь, что-то кричит в предрассветную тьму. Уже через пару минут запыхавшийся воин с почтением подает мне лекарскую сумку, весь следующий час я занят выше крыши. Работа несколько однообразная, но зашивать раны, вправлять вывихнутые руки и накладывать шины нравится мне гораздо больше, чем калечить и убивать.

Закончив с медициной, я выхожу к пленным. Те, с крепко связанными за спиной руками, сидят, поеживаясь, во дворе форта прямо на голой земле. За спиной у них бдительно прохаживаются двое воинов. Пленников пятеро, и, как ни печально, все они французы. Английское королевство по площади составляет лишь четверть от французского, климат на острове не в пример суровее континентального, оттого британцев чуть не вдесятеро меньше, чем галлов. Вот и приходится англичанам нанимать в оккупационную армию французов, а те, не чинясь, охотно идут на службу к завоевателям. Я ведь говорил уже, что Париж полностью продался захватчикам, а есть и иные крупные города, даже целые провинции. Печально, но ничего не поделаешь. И лишь одно мне непонятно, деньги-то у англичан откуда берутся, чтобы оплачивать все это безобразие?

Скоро сто лет уже исполнится с того момента, как английский король Эдуард III развязал войну. Буквально за пару лет до того британская армия была кардинально реформирована. Из типично феодальной, воюющей только сорок дней в году, да и то лишь на территории Англии, она стала полностью профессиональной. Была придумана новая тактика использования войск, будто специально заточенная против французов. Будто некий Талейран, король виртуозно разобрался в хитросплетениях интриг в сильнейшем христианском королевстве мира, тут же безошибочно нашел верных союзников – Фландрию и Бургундию... Словно некий дьявол у него за спиной нашептывал, советовал и направлял.

Но больше всего меня, дитя эпохи построения капитализма в России, волнует другой вопрос. Деньги-то Эдуард откуда взял? Реформировать войско дорогого стоит. Даже в двадцать первом веке профессиональную армию могут себе позволить лишь самые богатые государства мира, прочие не тянут. Ну, допустим, что сам Эдуард нашел клад или кто-то дал ему в долг. Так ведь нет, и последующие английские короли сыпали золотом направо и налево, постоянно набирали новых наемников, ухитрялись как-то вести войну на два фронта. У себя на острове успешно сдерживали Шотландское королевство, да еще и на материке сражались против сильной Франции. Каким же образом маленькое захудалое королевство, расположенное на задворках Европы, так внезапно, буквально за несколько лет, разбогатело? Британцы нашли золотые шахты, открыли серебряные рудники? Да нет у них ничего подобного.

Я досадливо вздыхаю: вот над какой загадкой следовало бы поломать голову! Что толку перемалывать живую силу, пока есть деньги, англичане всегда наймут новых воинов. Уже сейчас большая часть британского оккупационного войска состоит из французов. Убьем этих, англичане наймут новых, и так до бесконечности. Надо найти источник финансирования и обрубить ему руки и голову к чертовой матери. А там посмотрим, кто кого.